Передо мной два партизанских командира - команданте Рубиэла и команданте Соня. Рубиэла -типичная индианка. Очень живая, очень сильная. Соня - на первый взгляд, кажется очень хрупкой, лицо серьёзное, строгое. Она сразу устанавливает некую дистанцию, смотрит с некоторым недоверием. Позже, по ходу разговора, Соня несколько смягчается, снимаются преграды для свободного потока слов, а в конце она даже начинает улыбаться. Мы говорим, наверное, о решающим моменте в их жизни - о тех решениях, которые могут определить всё и дают новый поворот в жизни. Я пытаюсь разобраться в причинах, побудивших их вступить в ряды партизан РВСК-АН.

Рубиэла никогда раньше не слышала о партизанах, но "однажды я увидела группу партизан, они сказали, что их не надо бояться, что они - нормальные, простые люди. И, знаете, что больше всего привлекало меня в них ? У них был очень красивые революционные песни. И тогда я сказала себе: я буду с ними. Это было 14 лет назад. Я из Какеты, а мои родители - из Пальмиры (деп. Валье).

Соня слышала и видела сообщения о партизанах по телевизору, и это пробудило в ней неподдельный интерес к ним. Она вспоминает: "Я участвовала в некоторых собраниях, которые они проводили, и тогда осознала необходимость вступить в их ряды. Главная причина - это эксплуатация женщины в Колумбии, необходимость добиться полных прав для женщины...".

Рубиэла вступила в ряды партизан в возрасте 17 лет. Она признаётся, что до этого возраста ей никогда не приходилось покидать пределы собственной деревни. Она была девушкой молчаливой, "замкнутой. Но среди партизан твоё поведение меняется, адаптироваться к новым условиям жизни несложно.... Конечно, сначала тебе очень не хватает твоей семьи, ты постоянно думаешь о ней. Но тут ты вспоминаешь, что, вообще-то, тебя ведь никто не заставлял, что ты сама приняла такое решение и поэтому надо привыкать. Тебя никто не завлекал сюда обманом, такого здесь нет, всё решала только ты сама. Пришла и включилась в эту борьбу...".

Однако, для Сони вступление в ряды партизан означала серьёзные перемены. "Здешняя жизнь очень отличается от гражданской, там чувствуешь себя более свободной: уходишь, когда захочешь, приходишь, когда захочешь, если надо просить разрешение, то только у родителей. Здесь всё иначе, даже для того, чтобы сходить пописать или куда-нибудь ещё требуется разрешение командира. Есть жёсткий внутренний распорядок, который должен выполняться, и этот распорядок - для всех. Поначалу это шокирует, правда ? Ты не можешь пойти, куда тебе хочется и возвратиться, когда посчитаешь нужным, на всё есть строго отведённое время и ты должна выполнять все требования распорядка. С того времени, как ты вступаешь в ряды партизан, тебе все эти нормы объясняют, и если ты сразу обязуешься выполнять все нормы и законы, которые здесь действуют, то их надо выполнять...". Соня поясняет, что по мере освоения всех этих партизанских законов и норм "расширяется твой кругозор в этой области и появляется уверенность в том, что положения уставов и регламентов вполне выполнимы. Но всему - своё время. Другое дело, что при этом ты покидаешь свою семью, оставить всё, что имеешь, иначе посмотреть на свои привычки. После того, как ты вырабатываешь в себе правильное мировоззрение, семья в условиях партизанской войны отходит на второй план, понимаешь ? Семья отходит на второй план, а на первое место становится партизанская организация...". Я прошу, чтобы этот момент радикального разрыва с семьёй мне разъяснили более подробно. "Потому что здесь, в первую очередь, ты должна выполнять поставленные перед тобой цели и задачи, и только после этого речь может идти об обязательствах перед семьёй. Ведь невозможно же каждый раз бежать к командиру и просить разрешения сходить домой, чтобы увидеть маму. Когда это позволяют условия, или, наоборот, требуют того, ты можешь обратиться с такой просьбой к командиру, и если своим поведением ты этого заслуживаешь, то такое разрешение тебе будет дано". Соня в рядах партизан уже 11 лет, "скоро исполнится 12", - уточняет она.

"Соня, ты оказалась в ситуации женщины, вступившей в ряды партизанского движения и продолжающей пребывать в нём. Но это мир очень, так сказать, мужской, мачистский, я имею ввиду, что ты оказалась среди множества партизан-мужчин. Это тоже вызывало какие-то перемены в тебе ?"

"Опять-таки, и в этом ты сталкиваешься здесь с другой ситуацией. То, что Вы называете мачизмом, здесь, у партизан, не существует. Здесь мы все - равны, мужчины и женщины имеют равные права, мы - словно братья и сёстры по нашей общей борьбе...". Соня объясняет в чём она видит проявление мачизма в гражданской жизни: "Почему я должна подчиняться всем мужчинам, которые мной командует и на работе, и дома ? Здесь не так. Здесь мы совместно работаем на благо всех".

Конечно, в партизанской организации существует подчинение приказам: "Но им мы подчиняемся сознательно, согласно тем обязательствам, которые мы приняли на себя добровольно".

"Как ты думаешь, находясь в рядах партизан, ты реализовала себя как женщина ?" "Да, поскольку здесь я нашла то, что мне было необходимо, то, чего у меня не было - свои права. Кроме того, здесь, если ты хочешь быть с каким-то товарищем, ты будешь с ним, так что и в этом, чисто женском смысле, ты реализуешь себя. Но это вовсе не означает полное подчинение его прихотям. Вообще, у нас, партизан, любовь находится на втором плане, на первом - борьба, на первом месте - приказ, который ты должна выполнить, материалы, которые ты должна изучить, а изучив, проводить в жизнь, ты должна заниматься самообразованием, уметь вдохновить людей на какое-то дело...".

"И Вы полагаете, что женщина, находящаяся в рядах партизан, свободна ?". Рубиэла отвечает: "Да, свободна, но только в том смысле, как об этом говорит Соня. Если ты хочешь быть с каким-то товарищем, то это не значит, что ты будешь подчиняться во всём, что ему заблагорассудится. Например, вдруг, он пожелает, чтобы ты стирала ему одежду. Ты можешь это делать, но только в том случае, если этого захочешь ты сама, а не потому, что ты это обязана делать...". Свобода в партизанской организации, как её понимает Соня, заключается в "свободе учиться, готовится к тому будущему поприщу, которое мне нравится - политической и военной деятельности. Ты полностью свободна в пределах дисциплинарного устава партизанской организации...". Соня полагает, что благодаря этому она уже вполне подготовлена к серьёзной военно-политической деятельности.

"Ты - командир, какова твоя роль ? В чём заключается твоя деятельность, именно как командира ?". "Когда ты - командир, то на тебе лежит ответственность за всё, что относится к службе, за всё, что относится к повседневной жизни твоего подразделения. На любого командира любого подразделения возлагается ответственность за состояние дел в его подразделении, за всё, что необходимо его людям".

"Ты хотела бы достичь каких-то более высоких воинских званий ?" Рубиэла говорит: "Когда я вступала в РВСК-АН, определённые проявления мачизма ещё у нас были, тогда многие партизаны не желали, чтобы ими командовала женщина. Но сейчас этого нет".