Те самые 15 партизан, которые сопровождали бывшего второго командующего фронтом, шли вместе с нашими подразделениями, перекрывая пути возможного отступления противника, с помощью их мы легко определили кто - партизан, а кто - нет⁵... Я очень сожалею о том, что имеют место события такого рода, но я совершенно уверен в том, что этим рейдом было предотвращено гораздо бoльшее зло. В данной ситуации, конечно же, трудно надеяться на понимание со стороны общественного мнения страны, оно не сможет принят этого никоим образом, но я полагаю, что акции подобного рода будут иметь место ещё долго⁶.

Д.А.: Говорят, что в ходе этих рейдов ПСК входят в безоружные, практически, беззащитные, посёлки и убивают людей по заранее составленному списку. Говорят также, что сначала их пытают, а потом расстреливают.
К.К.: Я полагаю, что все эти слухи о пытках взяты из романов ужасов и являются сознательной дезинформацией со стороны свидетелей, которые находились в зоне боевых действий. ПСК не занимаются пытками, это - ложь. В определённых случаях мы можно расстрелять человека и это так; для нас военной целью являются партизаны, неважно одеты ли они в гражданскую одежду или в военную униформу. Я знаю, что это является нарушением прав человека, но и партизаны точно также делают многое из того, что нарушает права человека; они также убивают беззащитных людей. Это война без правил, конфликт малой интенсивности; мы хотели бы скорректировать наши методы, хотели бы найти какую-то иную форму действий для того, что не делать эту войну столь грязной, но она такая, какая есть⁷.

Д.А.: Итак, Вы отрицаете, что практикуете пытки и такие варварские действия, как, например, обезглавливание жертв, как это имело место в 40-50-х гг. ?
К.К.: Я отрицаю то, что это является целенаправленной политикой нашей организации. Те усилия, которые я прилагаю к тому, чтобы не допустить жестокого обращения с людьми, огромны, я стараюсь постоянно контролировать ситуацию, провожу расследования, сурово наказываю виновных. Да, исключительные случаи возможны, возможно совершается некоторая жестокость, но это означает, что такое наказание было заслуженным и должно было послужить примером для остальных⁸, и если что-то кому-то представляется вещами из ряда вон выходящими, то, извините, это - борьба. Я повторяю, хотя это и прозвучит жестоко по отношению к колумбийцам, но если врага необходимо убить, я и говорю "его надо убить", но не говорю о том, что его надо пытать.

Д.А.: А какую смерть предпочёл бы сам Карлос Кастаньо ?
К.К.: Я сказал бы так: единственная приемлемая форма смерти другого человека для меня, это та, которая совершается в случае законной самообороны, когда не остаётся иного выбора. Однако, то, что мне приходится делать, как командующему, не может строго соответствовать моим этическим представлениям и моей морали, а проистекает из моего положения руководителя данной организации⁹. Я считаю, что партизана, если его невозможно задержать или если он не сдаётся, допустимо убить.

Д.А.: Но в таком случае, почему были убиты Харамильо, Антекера и Эльса Альворадо ?
К.К.: Нет, я не убивал ни одного из тех, кого Вы перечислили.

Д.А.: Никого ?
К.К.: Из тех, кого Вы перечислили, - нет.

Д.А.: А кого убили Вы, лично ?
К.К.: Разумеется, есть такие вещи, которые я делал лично и о которых я не могу сейчас сказать.

Д.А.: Но Вы, лично, отдаёте приказы об уничтожении или это делает Ваш Штаб ?
К.К.: Я являюсь членом более широкой структуры, Штаба. Мы работаем следующим образом: делается доклад, в этом докладе содержится благоприятные или неблагоприятные рекомендации относительно каких-то важных решений, после этого происходит голосование, моя позиция мало влияет на его исход, и если нет большинства в пользу того решения, которое предлагаю я, то оно не проходит.

Д.А.: Вас когда-нибудь критикуют ?
К.К.: О, да, и неоднократно. Мои предложения часто поддерживают, но почти всегда упрекают в мягкотелости.

Д.А.: В рядах Ваших командиров есть люди, которые настроены более жёстко, чем Вы ?
К.К.: О, Боже, Вы, наверное, смеётесь на до мной !.. Конечно, есть. Иногда против них весьма трудно бороться, но, с другой стороны, в каждой организации есть своя отрицательная составляющая и, иногда, это даже необходимо¹⁰.

Д.А.: Хорошо, вот Вы говорите о партизанах, которые всегда нападают подлым образом, стреляют в спину и пр. Но, разве не подло входить в посёлок ночью, убивать крестьян, или, как Вы их именуете, партизан, и вот таким образом расправляться с ними ?
К.К.: Я полагаю, что действовать так нас вынуждают подлые методы партизан. Почему мы должны отказываться смотреть на вещи в том виде, каковыми они являются на самом деле ? Во-первых, почему партизаны стараются скрываться среди гражданского населения ? Почему они маскируются под гражданских лиц ? Почему они постоянно поддерживают связи с гражданским населением ? А всё потому, что нет таких людей, которые бы добровольно поддерживали партизан, есть люди, которые помогают им из-за страха, из-за угроз, принуждения, террора, который они устраивают. И потому я полагаю незаконным используемые партизанами методы насильственного внедрения в гражданское население. Если партизаны не будут специально смешиваться с гражданским населением и станут вести войну по правилам, то и мы будем вести её в тех границах, в той же форме¹¹.

Д.А.: Вы упомянули о том, что Вы - человек самокритичный. Вы признаёте за собой какие-либо ошибки ?
К.К.: Вы хотите сказать, что это я развязал террор ?

Д.А.: Нет. Вы признаёте то, что иногда совершаете ошибки ?
К.К.: Конечно, конечно. Ошибки всегда имеют место. Есть случаи, когда мы должны были действовать с бoльшим благоразумием. Например, в течение 3 лет мы действовали, исходя из установки, что нашей военной целью являются не только сами партизаны, но и лица, добровольно сотрудничающие с подрывными элементами, но это никоим образом не распространялось на тех, кто сотрудничал с партизанами по принуждению. Сегодня, добровольно сотрудничающий с партизанами не являются объектом нашего преследования¹², таким образом мы попытались показать, что можем корректировать наши методы. Мы также предлагаем крестьянам, добровольно сотрудничающим с партизанами, определиться: или они - партизаны и тогда пусть надевают военную униформу, или, если вы не желаете одевать её, то покиньте зону боевых действий, в которой мы проводим наши военные операции¹³. Таким образом, ПСК корректируют свои методы и примеров этому довольно много.