Д.А.: Вы согласны с тем, что при такого рода массовых убийствах погибает множество невиновных людей ?
К.К.: Я признаю, что на войне гибнет множество невинных людей, это неизбежно и это весьма печально. 8 дней назад меня спрашивали о том, не погибли ли в ходе нашего рейда в департаменте Боливар дети, и я заявил категорическое "нет". Позже по телевизору показали, что там погибла девочка 6 лет, случаи подобного рода меня страшно удручают, прежде всего, меня удручает то, что это случается.

Д.А.: Вы являетесь отцом семейства, у вас двое детей, девочке - 13 лет, насколько я знаю. Что Вы почувствовали тогда, когда узнали о смерти, когда увидели и удостоверились в том, что, действительно, в том бою была убита девочка, девочка, в возрасте всего 6 лет ?
К.К.: Да, конечно, я не смог избежать шока, чувства боли, настоящей боли и, одновременно, я был просто вне себя.

Д.А.: Скажите, Вы когда-нибудь плачете ?
К.К.: Да, я плачу много. Я плачу от ярости, плачу из-за предательства, плачу... Единственное из-за чего я не плачу, так это от страха, всё остальное вызывает у меня слёзы

Д.А.: И смерть любого человека вызывает у Вас слёзы ?
К.К.: Да, конечно¹⁴.

Д.А.: А смерть Вашего отца ?
К.К.: После смерти отца я плакал очень долго. Не могу сказать, что время как-то помогло мне забыть и смягчить эту боль, но люди вокруг плачут каждый день. Дело в том, что я никак не могу привыкнуть к тому, что он умер, никак. Я чувствую, что эта боль не проходит даже во время боя, наоборот, каждый день войны делает эту боль ещё сильней.

Д.А.: Но как это всё сочетается с абсурдной, братоубийственной войной между колумбийцами ? Как это можно объяснить сегодня, на исходе века XX и на кануне века XXI ? Кстати, Вы начали борьбу в 1982 г. Вы, наверное, уже привыкли к смерти ?
К.К.: Нет, нет, никоим образом, никоим образом. Мне часто приходилось видеть как смерть приходит в бою, видишь, как они падают, иногда даже видишь, как предсмертные судороги пробегают по лицу... Не знаю, может быть это и трусость, но... я могу допустить и признать, что некий партизан из гражданских лиц должен быть казнён, но сделать это лично я не способен. Наверное, это трусость, но это так, я не могу даже смотреть на эту сцену¹⁵.

Д.А.: Как Вы думает, Вы будете убиты ?
К.К.: В бою это весьма вероятно, весьма вероятно. Когда вокруг идёт такая стрельба..., но ведь, возможно, что и ты - неплохой стрелок и к тому времени уже успел уложить нескольких партизан, но при этом ты знаешь, что это не приносит тебе никакого чувства удовлетворения и все эти рассуждения о том, что сама твоя должность подразумевает, что ты служишь причиной смерти для многих, ... это не приносит успокоения. Но что, действительно, приносит мне успокоение и примирение с собой, с Богом - это совершенное точное знание того, что ты никогда не отдавал приказа о смерти невиновного человека¹⁶, это точное знание того, что ты исчерпал все возможности для того, чтобы не отдавать приказ о смерти человека, точное знание того, что не ты начал эту войну. Вот, пожалуй, единственно это примиряет меня с собой.

Д.А.: Вам было 15 лет в то время, когда Вы жили в Амальфи, департамент Антиокия. Как Вы узнали о том, что похитили Вашего отца, сеньора Хесуса Антонио Кастаньо ?
К.К.: Мы жили дружной крестьянской¹⁷ семьёй в сельской глубинке муниципалитета Амальфи. Конечно, мой отец для меня - это лучший отец в мире, да разве и может быть иначе ? Но это, действительно, был великий отец, это был человек, прежде всего, справедливый, объективный, он платил социальные налоги в ту эпоху и там, где и когда этого не делал никто ииз крестьян, он был земледельцем. Мой отец был человеком очень преданным семье, я ему благодарен за всё, именно он во многом сформировал меня, поэтому то, что произошло с ним, было для меня настоящей трагедией, о которой мне хотелось бы сейчас много говорить.

Д.А.: До этого момента Ваше детство было довольно обычным и счастливым ?
К.К.: Да, конечно, я учился, во время каникул работал на ферме, когда работы заканчивались, я торговал сыром в посёлке, если падали цены на молоко,.. нормальная семья, я занимался спортом, играл в футбол, учился, в это время я бы в 5 классе начальной школы, но после того момента всё изменилось, наша жизнь полностью перевернулась и пришлось забыть о своей мечте стать преподавателем, а в то время я, действительно, мечтал об этом.

Д.А.: А сейчас, Вы всё ещё мечтаете стать преподавателем ?
К.К.: Да, конечно, я хотел бы стать преподавателем, мне нравиться сам процесс преподавания, я испытываю огромное уважение к тем, кто преподаёт то, что он очень хорошо знает, и Академия с детства была моей мечтой.

Д.А.: Наверное, Вы очень жалеете о том, что Вам не удалось закончить среднюю школу и получить степень бакалавра. Вы хотели бы как-то восполнить эту потерю ?
К.К.: Я не то, чтобы уж очень расстроен, скорее я ощущаю некую ностальгию, жалею, что не смог приобрести настоящую профессию. Я знаю понемногу обо всём, нахватался верхушек то там, то сям, но я не могу овладеть темой по-настоящему глубоко, я, действительно, не профессионал ни в чём, чисто эмпирически я кое-чем овладел, получил кое-какое образование, но я был бы очень рад возможности учиться по-настоящему.

Д.А.: Сеньор Хесус Антонио Кастаньо был человеком сердечным, приветливом, одним словом, "антиокийским патриархом" или же это был человек суровый, жёсткий, требовательный ?
К.К.: Дело в том, что само понятие "антиокийский патриарх" никогда не ассоциировалось с сентиментальностью, романтизмом и пр. "Антиокийские патриархи", по крайней мере, те, кого я знал лично, были людьми строгими, жёсткими, консервативного, как мой отец, воспитания и взглядов, католиками, людьми традиции, защитниками определённых, очень консервативных идей, можно сказать, ультраконсерваторами¹⁸, не такие, как я, я - консерватор-прогрессист, это разные вещи, но... Несмотря на свои принципы, свою внешнюю суровость, это был человек, который вызывал любовь.

Д.А.: Скажите, ваш брат, Фидель, он для вас - герой ?
К.К.: Для меня Фидель больше, чем герой, он - символ, он тот, кто учил меня думать, дал мне надежду, поддерживал меня, пострадал из-за меня, я благодарен ему за то воспитание, которое мне дал, он строго следил за тем, чтобы я не курил и не пил водку... Это всё - он. Это был человек, который показал мне, что такое прямота, порядочность, принципы. Фундамент, конечно, заложил отец, но подробно мне всё разъяснил именно Фидель.. Безусловно, я обязан ему очень многим.