Партизанский лагерь. Фото: "Монд дипломатик", 1999 г

Когда пытаются анализировать то, что произошло в Аргентине с середины 1989 г. по начало 2002 г., то первое впечатление, которое рождается - это агония с какими-то даже сюрреалистическими оттенками и выхода из этого ужасного состояния, практически, не видно. За эти тринадцать лет в этой стране не было, пожалуй, наиболее примечательного события, чем бесконечная цепь коррупционных скандалов, затронувших буквально все общественные институты, что явилось вполне логичным следствием процесса денационализации Аргентины.

Ограбление нации происходило посредством преступных действий, которые осуществлялись различными способами: "несуществующие и ложные финансовые операции, проводимые фиктивными организациями; правительственный грабёж предприятий и банков; приватизация государственных предприятий в таких стратегических сферах экономики, как топливо, газ, питьевая вода, телекоммуникации, почта, железные дороги, авиаперевозки и пр. Для этого прибегли к аукционам, при проведении которых закон и нормальные технические условия были сведены к минимуму и всё решали только взятки.

С другой стороны, вскрылись факты тайной продажи оружия некоторым странам. Стоит также отметить укоренившуюся практику отмывания грязных денег в аргентинских банках. В последнем немалую роль сыграл и Уругвай, который является одним из самых привлекательных мест для подобного рода денег в виду весьма либерального законодательства, которое, учитывая нынешние реалии, смело можно назвать устаревшим". (Альберто Ди Кандия "Ла Република". Монтевидео).

Указанные 12 лет охватывают время правления президента Рауля Альфонсина, который, будучи, неспособным разработать чрезвычайный экономический план по выводу страны из кризиса, в итоге, оставил страну и правительство, погружённое в состояние глубокого кризиса, с инфляцией, скачущей невиданными во всём мире темпами. Его сменил перонист Карлос Менем, который по сугубо конъюнктурным соображением нарушил абсолютно все свои предвыборные обещания: он обещал полную занятость, но сделал всё наоборот, во время своей предвыборной кампании он выступал с крайне националистических позиций, обещая проводить независимую внешнюю политику, однако, после прихода к власти стал во всём ориентироваться на США - "У нас очень тесные отношения с Белым Домом" - заявлял его министр иностранных дел Гвидо Ди Телла, - и, кстати, Аргентина была единственной страной континента, которая приняла участие в войне в Персидском заливе на стороне США.

Что касается экономики, то не было такого рецепта со стороны МВФ, Всемирно Банка, других международных финансовых организаций, которые не были бы приняты аргентинским правительством, для чего на политическую сцену страны был возвращён Доминго Кавальо, бывший чиновник эпохи военной диктатуры и правоверный неолиберал. Именно тандем Менем-Кавальо в первые пять лет своей деятельности приравняли аргентинский песо к американскому доллару, и эта глупость была профинансирована за счёт продажи государственных предприятий к немалой выгоде зарубежных кампаний, разумеется, кое-что перепало и коррумпированным чиновникам, начиная с самого президента, который закончил десятилетний период своего правления с необъяснимым с точки зрения закона богатством. Разумеется, он также не забыл свою семью и своих друзей.

И когда те десятки миллиардов долларов, в которые превратилось достояние всех аргентинцев, иссякли и перестали служить подпоркой долларизированной экономике, правительство ради поддержки фикции стабильности прибегло к увеличению государственного долга, который с 80 млрд. долларов в 1995 г. возрос до 140 млрд. долларов в настоящее время. Это было необходимо в первую очередь для покрытия постоянного дефицита выплат госслужащим, поддержке фиктивного паритета обменного курса, а также для разворовывания части этих средств коррумпированными чиновниками. Государство прибегло также к переоформлению растущего прямого долга и пошло на неконтролируемую эмиссию долговых обязательств - бонов - в иностранной валюте.

Аргентина того времени приводилась в качестве образца финансовой дисциплины, современности и ортодоксальности выполнения всех рекомендаций международных кредитных организаций. Однако стоило в результате массовых протестов против откровенной наглой коррупции смениться правительству Менема, как новый президент Фернандо де ла Руа был вынужден назначить расследование по причинам образования стол огромного государственного долга и многое из выяснившегося скрыть не удалось. Трусливый и нерешительный перед лицом внутреннего и внешнего давления, де ла Руа быстро терял поддержку в руководстве правительства, а также среди своих союзников из левого центра в парламенте, что, в итоге, заставило его вновь призвать "спасителя" менемизма Доминго Кавальо.

Надежда на то, что Кавальо и во торой раз - пусть хоть внешне и какой угодно ценой - спасёт правительство, хотя это означало просто затягивание агонии страны, обернулась полной катастрофой, результаты которой всем хорошо известны. Перед лицом полного краха банковской системы президент, фактически, конфисковал вклады населения и в очередной раз запросил инструкций от МВФ и Всемирного Банка, т.е. именно тех организаций, которые ранее и посоветовали своему примерному ученику прибегать к неограниченным заимствованиям.

Бывшая Освобождённая Зона РВСК-АН. Фото: "Сопротивление", 2001 г.

"Ловушка", так народ определил декрет президента о замораживании вкладов населения и зарплат. В итоге, правительство, в котором скопилась коррупция всего предшествующего времени, оказалось неспособным противостоять требованиям обманутого и обобранного народа.

И если в этой ситуации не хватало чего-то ещё для провоцирования взрыва народного возмущения, то эту роль сыграло обнародование того факта, что за несколько дней до организации "ловушки", колонна грузовиков перевезла в главный аэропорт Аргентины огромное количество долларов, которые затем были переправлены в заграничные банки.

В довершение всего, декрет о конфискации банковских вкладов, как выяснилось, оставил возможность крупным вкладчикам спасти свои вклады путём покупки акций на местных биржах и последующей их продажи в Нью-Йорке.

Следующая цитата из статьи Ди Кандии даёт нам дополнительные пояснения относительно того, как происходило разграбление национального достояния Аргентины в течении последних нескольких лет: "Бывшие государственные, а ныне "испанизированные" предприятия, приобретённые на нечестных аукционах, где всё решали взятки, принесли их собственникам за восемь лет только продекларированных доходов (а весьма вероятно, что были и скрытые) на сумму в 14 млрд. 400 млн. долларов, т.е. в среднем по 1 млрд. 800 млн. долларов в год. Сюда не включаются доходы изначально испанских банков, таких, как, например, "Галисия" или "Рио Сантандер", которые увеличили свои доходы за указанный период времени на 2 млрд. долларов".

В настоящее время, по подсчётам экономистов, считается, что за пять последних лет из Аргентины ушло около 50 млрд. долларов. Этот отток происходил двумя путями: "репатриация", т.е., когда кто-то переводил деньги на географическую родину капитала, это, прежде всего, доходы иностранных предприятий, и коррупция в её варианте отмывания "грязных денег", что никак не сказывается на увеличении налоговых выплат в государственную казну, но ведёт к увеличению личного состояния политиков, которые наживаются преступным путём при исполнении своих служебных обязанностей.

Современное государство, а к таковым причисляли и Аргентину и ставили её в качестве примера для всей Латинской Америки, свелось в данном случае к банальному грабежу с помощью рецептов и требований, навязанных из-за рубежа политиками-глобализаторами-неолибералами при активной помощи местных коррупционеров.

В ближайшей перспективе, как утверждают некоторые оптимисты, Аргентина не вернётся к военной диктатуре, как это было в прошлом, поскольку, как они считают, даже сами военные сейчас не хотят вмешиваться в нынешний хаос. Учитывая сложившуюся на сегодня ситуацию, понятно, что США не могут остаться в стороне. Однако, после нескольких срочных визитов в Вашингтон членов временного правительства Аргентины, создаётся впечатление, что США уже предприняли меры к тому, чтобы Буэнос-Айрес ни в коем случае не предпринимал ничего, что могло бы затронуть интересы американцев. Подтверждением этому, наверное, может служить факт изменения позиции Аргентины при голосовании в ООН относительно членства США в Комиссии по правам человека и то, что Аргентина осудила ситуацию с правами человека на Кубе.

В то же самое время, аргентинский народ, который сумел добиться отставки правительства де ла Руа, похоже, неспособен самоорганизоваться для формулирования ясного альтернативного политического проекта, который вышел за рамки просто надзора за правительством.

Также не просматривается в ближайшей перспективе чёткого плана по выходу из сложившейся ситуации со стороны левых сил страны, что крайне необходимо для того, чтобы ситуация брожения и стихийного возмущения народных масс не привела к появлению авторитарного режима во имя восстановления пресловутого "порядка", чему так подвержены в сложных ситуациях некоторые слои среднего класса.

Верно то, что Аргентина уже не та, которой её хотели видеть многие и, при этом, искренне верили в то, что она таковой и является. Мечта о мощной стране обернулась бутербродом их неолиберализма и коррупции, и всем пришлось вернуться к суровой и холодной реальности и очнуться от "боли, которой уже нет".